Про Шевченка, «Катерину» и украинский национализм

Одно время были популярны опросы: Кто самый-самый. Самый россиянин, самый грузин, самый молдаванин, самый узбек. Был в 2008 году такой опрос и на Украине. Однако, после того, как выяснилось, что самым великим украинцы назвали отнюдь не Бандеру (львовского еврея Штефана Бандер), а уроженца Новгородской губернии Николая Амосова, об этом проекте напрочь забыли.

И никто никогда не задумывался: а кто из украинцев самый известный в мире? Кого знают во многих странах больше, чем нынешних правителей Украины? Как это определить? Да просто: кому больше всего из украинцев установлено памятников.

Как оказалось, больше всего памятников, после В.И. Ленина, установлено одному украинцу. Их насчитывается не менее 1060. В честь него названы населённые пункты, театры, ВУЗы, улицы и многое чего другое – в 36 странах, хотя его биография связана только с современными Украиной,  Россией и Казахстаном. Тарас Григорьевич Шевченко (позывной «Кобзарь»).

Многие считают его ярым националистом и русофобом. Его портреты на Украине рисуют не только на деньгах, но и стенах – в военной форме,  с автоматом, с трезубцем и сине-жёлтым флагом и призывами к войне против москалей…

Но давайте взглянем на Тараса Григорьевича с  точки зрения истории, а точнее – на его биографию. Итак, родился Кобзарь 25 февраля (9 марта по новому стилю) 1814  года. в селе Моринцы Киевской губернии. Согласно семейным преданиям, по отцовской линии его род идёт от запорожского козака Андрей, дед по материнской линии – переселенец из Прикарпатья (может, именно поэтому в западной Украине такое патологическое стремление присваивать имя Шевченка всему, чему можно и чему нельзя, чтобы убедить и окружающих, и себя самих в том, что они – украинцы). О детских годах Тарасика сведений мало. Рос он в многодетной семье (шестеро родных братьев и сестёр и трое сводный – от второго брака отца), с восьми лет начал учить грамоту, успел и почумачить, и поработать пастушком.

 

К 1825 году, когда Тарас стал круглым сиротой, он пошёл в услужение к местному диакону, но вскоре  сбежал оттуда из-за жестокого обращения. Потом он несколько лет учился рисовать у местных деревенских художников. На шестнадцатом году (1829) его взяли в услужению к местному помещику Павлу Васильевичу Энгельгардту. Сейчас о нём упоминают только в плане того, что он был хозяином Шевченка. А ведь он был одним из богатейших людей тогдашней Украины, чьё состояние оценивалось в 3 миллиона рублей, меценат, полковник российской армии, да ещё и внучатый племянник самого Потёмкина. По словам современников, этот пан довольно лояльно относился к своим крепостным (а их было 18 000 человек), прислушивался к их просьбам, но строго карал за пьянство. Тараса взяли в панский дом сначала поварёнком, потом он недолго побыл «козачком» (мальчиком на побегушках). Однако в том же году Энгельгардт, заметив пристрастие к «малеванию», оценил первую картину «Кони. Солдаты», и отдал хлопца в обучение преподавателю Виленского университета портретисту Яну Рустему. В 1832 году Шевченка отдают уже в Санкт-Петербург, к художнику Василию Ширяеву, которому помогал в росписи Большого театра. В та поры среди помещиков была мода на крепостных поэтов, артистов, художников. Такого же хотел и Энгельгардт, поэтому не хотел просто так расставаться с талантливым крепостным.

Поэтому, даже прошения к нему дать волю украинскому самородку со стороны выдающихся деятелей культуры того времени – художников Ивана Сошенка, Алексея Венецианова, Карла Брюллова, писателя Евгения Гребинки, поэта Василия Жуковского и даже придворного художника Василия Григоровича оказались безрезультатными. Тот, чувствуя заинтересованность знаменитостей, назначил за Тараса огромную цену – 2,5 тыс. рублей. Друзьям удалось добыть указанную сумму в апреле 1838 года, продав на лотерее в Ачинском дворце специально для этого написанную К. Брюлловым картину «В.А. Жуковский». В этом же году молодой художник был принят в Императорскую Академию художеств, где стал учеником и товарищем Брюллова.

В 1839 году Шевченко был награждён серебряной медалью (о, ужас украинских националистов!) Российской Императорской академии художеств за рисунок с натуры. В следующем году – ещё одна медаль, за картину «Мальчик-попрошайка делится хлебом с собакой», а в 1841-м – за картину «Цыганка-ворожка»!

При этом именно в столице страны, которую, якобы, ненавидел Шевченко, в 1840-м году выходит в печати его первый сборник «Кобзар» (кобзарь), причём (да быть того не может!) на УКРАИНСКОМ языке. Как, впрочем, там же была напечатана и поэма основателя украинского литературного языка Ивана Котляревского «Энеида» (кстати – майора российской армии, который в 1812 году собрал целый полк малороссов, дабы защищать Россию от нашествия Наполеона).

Кстати, ещё один нюанс: большинство произведений прозой, и часть рифмованных были написаны на русском языке (вот, так прям и чувствую, как бандеровские наследники осыпают проклятиями и меня, за то что напомнил это, и самого Кобзаря, за то что писал «кацапською мовою»). «Назар Стодоля», например, или «Никита Гайдай», которые потом сам Тарас переводил на украинский. А, познакомившись с Варварой Репниной, дочкой малороссийского генерал-губернатора, посвятил ей поэму «Тризна», тоже на русском. Даже свой дневник он вёл по-русски!

По окончанию академии, Шевченко много путешествует по Украине. Рисует, пишет стихи, поэмы, прозу. В 1846-м году вступает в т.н. Кирилло-Мефодиевское братство, мечтавшее о создании панславянского государства – союза славянских республик на территории современных Беларуси, Болгарии, Польши, России, Сербии, Украины и Чехии. В этом проекте было одно условие, крайне не понравившееся властям: в этом новом субъекте не было места крепостному праву. Правительство усмотрело в этом неблагонадёжность и «попытки создать политическую партию». 10 человек было арестовано. У Шевченка «политики» не усмотрели, но решением Третьего отделения (императорской канцелярии) украинского поэта в 1847 году по рекрутской повинности определили на 25 лет воинской службы в Отдельный Оренбургский корпус (на территории нынешних Оренбургской области России и Мангистауской области Казахстана), с запретом писать и рисовать.

Вот оно, то самое «подтверждение» русофобии и украинского национализма – завыли укропацриоты. «Россия так ненавидела Украину, что забрила такого выдающегося представителя украинской нации». Вот только на самом деле причина солдатчины Шевченка не национальная. Дело в том, что в своей поэме «Сон» он нелестно отозвался о самой императрице:

 

Цариця-небога,
Мов опеньок засушений,
Тонка, довгонога,
Та ще, на лихо, сердешне
Хита головою.
Так оце-то та богиня!
Лишенько з тобою.
А я, дурний, не бачивши
Тебе, цяце, й разу,
Та й повірив тупорилим
Твоїм віршемазам.

…
А диво-цариця,
Мов та чапля меж птахами,
Скаче, бадьориться.

 

что в переводе означает:

 

Царица бедняжка,

Как опенок засушенный,

Тонкая, длинноногая,

И еще, на беду сердечная,

Больна головою,

Так вот это и та богиня!

А я, глупый, не видя

Тебя, цацу, ни разу,

Да и поверил

Тупорылым твоим стихомазам

Вот дурак! а ещё и тёртый

На слово поверил

Москалю; вот и читай,

…

А чудо-царица,

Словно цапля между птиц,

Скачет, бодрится.

 

Это – про царствующую особу, жену Николая I, Александры Фёдоровны (урождённой принцессы Фридерики Луизы Шарлотты Вильгельмины Прусской). Была она высокой и худой (что тогда считалось признаком болезненности), да к тому же страдала нервным тиком.

Николай I, несмотря на свой монархический консерватизм, относился к критике на лично себя с юмором. Он быстро и с явным удовольствием пробегал глазами эту поэму Шевченко, доставленную Третьим отделением. По свидетельству Г. Белинского, «читая пасквиль на себя, государь хохотал. Но Николай Павлович буквально рассвирепел, дойдя до приведенного выше описания своей супруги. «Допустим, он имел причины быть недовольным мною, но ее же за что?» — сказал государь». Оскорбление царственной особы – уголовное преступление в любом государстве с монархическим строем. Так что Кобзаря отправили в солдатчину по политическим мотивам. Так что, скорее правы были большевики, причисляя Шевченка к своим сторонникам, чем националисты.

К слову, царь разбирал рукописный украинский текст, как русский без переводов и пояснений. Это я напоминаю тем украинским «патриотам», которые с пеной у рта доказывают, что русский и украинский языки всегда были абсолютно разными, и не родственными.

В общем, отправился он служить «без права писать и малевать». Вот только служба была совсем другой. В первый же год службы Шевченко написал целый ряд поэтических творений, в том числе – знаменитые «Думы мои, думы мои», поэму «Княгиня» (на русском, потом переведённая — «Княжна») и так далее. А уже в следующем году он в составе экспедиции Алексея Бутакова по изучению Арала отправился в качестве художника.

В 1850-м году «за нарушение запрета на рисование» его арестовали и отправили в Орскую тюремную крепость, где он семь лет писал повести на русском языке и был… тюремным художником! В 1857-м. спустя 10 лет вместо положенных двадцати пяти, был освобождён от службы, с запретом посещения Санкт-Петербурга и Москвы. Зато по остальной территории России – свободно. Астрахань, Нижний Новгород, встречи со старыми друзьями, литературная деятельность. Через год запрет снят, и Кобзарь едет в Петербург, посещает Москву. Здесь он работает над гравюрами, пишет стихи, в том числе и знаменитое «На панщине пшеницу жала».

Он много работает, и в 1860-м году ему присвоено звание академика российской(!) Императорской Академии художеств. В этом же году в столице Империи выходит целый ряд книг Шевченка: «Кобзарь» ( в том числе и в российском переводе), отдельно – «Гамалия», «Катерина», «Наймычка», «Тарасова ночь», баллада «Тополь». В 1861 году, 26 февраля (10 марта) Кобзарь скончался. Его похоронили на Смоленском православном кладбище Санкт-Петербурга, а через пару месяцев, согласно завещанию, прах перенесли на Украину, в г. Канев.

Из 47 лет своей жизни 27 лет Шевченко провёл вне пределов  Украины, в основном – в стране, которую «ненавидел» (по словам ярых укропитеков). Он не поднимал восстаний, не убивал «извечных врагов Украины», а, наоборот – дружил с многими из них, и ни одного плохого слова про Россию не сказал! Кто-нибудь заметил здесь упоминание о ненависти Кобзаря к россиянам? Откуда же тогда такой бред? Неужто только от того, что в нескольких своих произведениях он упомянул слово «москаль»? Что ж, давайте рассмотрим этот вопрос. Например, поэма «Катерина», где описываются терзания молодой украинской девушки, которую соблазнил и бросил некий «москаль». Тут стоит сделать несколько ремарок. Во-первых, это «антироссийское» произведение посвящено русскому поэту Василию Жуковскому – в знак благодарности за помощь в освобождении от крепостничества. Во-вторых, Само по себе понятие «москаль» в то время не было презрительно-оскорбительным. Как, впрочем, и «хохол», и «кацап», и «лях», и «жид». Москаль – это военнослужащий российской армии. Так же можно было звать и самого Тараса Григорьевича! А, в-третьих, кого именно подразумевал Кобзарь под этим именем, он сам ответил. В знаменитой картине-иллюстрации к этой поэме, которая, к слову, тоже называется «Катерина», на переднем плане – главная героиня – обесчещенная крестьянка Катя. А на заднем плане – тот самый обидевший её москаль. Вот только одет он в форму… польских уланов, состоявших на службе Российской империи! Не стрельца, гренадера или других родов войск, а именно улана – в то время практически национального польского войска, являвшегося часть российской армии. Ой!

Так что, получается, что Тарас Григорьевич Шевченко, Кобзарь – отнюдь не символ вражды между русскими и украинцами, как это хотят представить укронацисты, а наоборот – признак дружбы, братских чувств и единения между нами. И все попытки разделить нас – это замешанная на лжи бессильная злоба, заранее обречённая на провал.